Гулял с собакой. Задумался о такой штуке, как стеснение и страх говорить о том, что тебе нравится, потому что «не поймут», «не примут» и всё в таком духе.

Ну, стрёмно же кому-то рассказать, что когда-то там ты смотрел какую-то мыльную оперу про юных балерин, это было не под дулом ядерного чемоданчика и тебе даже понравилось. Стрёмно рассказать, что ты слушаешь, смотришь, читаешь, потому что это не дотягивает до стандартов безликой толпы, чьё мнение, на самом деле, никогда не было и никогда не будет хоть сколько-нибудь весомым. Но всё равно стрёмно… должно было бы быть.

Задумался глубже и понял, что мне это было присуще когда-то давно, но в какой-то момент щелкнуло и прошло – мне абсолютно и глубоко похер на оценку случайных людей.

Я читаю то, что мне нравится, смотрю то, что мне нравится, слушаю то, что мне нравится, не скрывая того, что именно мне нравится. Сначала я подумал, что это связано с моими крайне приятными высокомерием и надменностью, но потом понял, что это всё скорее про уверенность.

Уверенность в собственном вкусе. Ибо читай я, например, что-то типа «50 оттенков серого», то сколько бы я на себя пуха не накидывал, что-то сомневаюсь, что гордо бил бы себя пяткой в грудь, восклицая: «Да, и чо?».

Понятно, что на вкус и цвет все фломастеры разные, но мои то и повкуснее, и рисуют ярче, даже если кто-то усирается супротив… Хотелось бы написать: «Пусть я не читаю Шекспира, зато…», но я читаю Шекспира и в первый раз в жизни об этом жалею, так как он ломает всё к чертям… Эх.

Другой образ, который мне пришел в голову пока, напомню, собака срала в кустах, это образ человека, который критически реагирует на то, что я читаю Терри Пратчетта. И в этой ситуации я скорее предположу, что этот человек просто конченый зануда либо безвкусный мудак, чем усомнюсь в собственном объекте искренней литературной любви.

«Ваймс знал лишь одно: глупо надеяться совершить что-то глобальное, например установить мир во всем мире, устроить счастье для всех, но каждый может сделать какое-нибудь маленькое дело, благодаря которому мир станет хоть чуточку лучше.  К примеру, застрелить кого-нибудь».