Иногда я в социальных сетях читаю всякие космические новости… и нет, не новости астрологии, а что-то чуть более близкое к здравому смыслу, ага. Рассматриваю фотки с Марса, с разных спутников, что где нашли.

И под буквально каждой новостью постоянно появляются персонажи, которые… ну, тупые – кто в школе физику не учил, для того мир наполнен магией и волшебством. Что-то такое.

Во время, когда человек через два клика мышки может найти прямую трансляцию с МКС (что, кстати, офигеть скучное зрелище. Особенно в два часа ночи), кто-то там всё утверждает, что Земля плоская, а Луна из сыра, хотя на ней никто и не был, а кто бы – тот пиздабол. Марсоходов на Марсе нет, Вояджер никто не запускал, а сегодня даже наткнулся на утверждение «мы не знаем есть ли космос вообще».

И пока одни люди на звёзды дрочат, другие в них не верят… а я где-то посерединке весь такой не знаю что делать и куда бежать.

Фото плоской Земли:

Знаете, я вообще не уважаю всякое «хронологическое морализаторство» – в бородатом году мы все были такие пиздатые, не то что нынче, вот при стране советов мы уважали соседний и в жопу не трахались, а еще раньше таки вообще «Боже, Царя храни» и ходили все такие в мундирах на пять пуговок и педофильских усах. Было время, да.

Мне всегда казалось несколько странным романтизировать прошлое, пускай даже не столь отдаленное. Люди на протяжении всей своей истории оставались себе верны – убивали, насиловали, употребляли наркотики, развязывали войны, ругались, не уважали старших… и даже трахаться в жопу совсем не ново под луной, увы-увы.

Ни разу в истории такого не было, чтобы человечество в совокупности представляло из себя что-то доброе и светлое. Если вам кто-то говорит, что «вот тогда то, в наше время или чуть раньше, не было наркомании, организованной преступности и потрахушек на сеновале» – вам пиздят. А те, кто в это верит – пиздят сами себе.

Раннее утро. Относительно. Стою я, значит, под сливой и легкий горный ветерок сдувает на мои вьющиеся волосы белые лепестки цветов. Мой пронзительный взгляд зелёных глаз устремлён в пасмурное небо. Казалось бы, решается судьба мира, но нет – собака закончила ссать на сливу и мы пошли дальше решать свои мирские дела.

Жизнь – не книга, чо.

Купили комод. Ебись он конём.

Комод привезли разобранным, и часа четыре своей жизни я потратил на ручной труд. Ебись конём и он, чего уж мелочиться.

Я в целом не люблю работать руками. Мне пришлось научиться как старшему сыну и с какого-то момента старшему мужчине в семье. И, как это часто бывает в ситуации «пришлось», прибей, собери, почини – всё могу, но всё – фу, блять.

И вот что подумалось: порой лучше не уметь – «он – рукожоп, он не умеет, что с него взять?». Такого не попросят, и такому простят его особенное расположение конечностей. А когда может, но не любит… таки кому не насрать на то, что и кто у нас не любит?

С комодом, конечно, сам виноват. Но в целом, конечно, ебись он конём всё равно. Как и ручной труд.

Запрет пропаганды – не равно «у нас этого больше не будет». Как бы очевидно, да, что констатировать свой факт принадлежности к чему-либо или кому-либо, ну, например, реконструкторам… никто не запрещал. Просто реконструкторам теперь нельзя зазывать других любителей полуторных мечей в ряды реконструкторов.

Такие эвфемизмы сегодня.

Их не изгоняют, не сжигают на святом костре всеподавляющей глупости, и даже не отправляют «Почтой России» в страны, где реконструкторы желанные гости.

Вчера впервые за года два-три воспользовался услугами трамвая, ибо в городе были огромные пробки, в навигаторе – красным красно. Не знаю даже по какой причине…

Собственно, прогресс не стоит на месте, и даже в лоховоз, как у нас раньше говорили пацанчики на районе, он пришел в виде возможности оплатить картой. Правда, для меня это сопровождалось наездом г-жи кондукторки (гг), так как прогресс прогрессом, а трамвай остаётся трамваем, хоть розой его назови, хоть нет. И под любым названьем был бы тем верхом совершенств, какой он есть. Шекспир знал о чем писал, да-да.

Так вот. Можно пикнуть. Я протягиваю, значит, карту, пикаю, ну, как в магазине – секунду подержал и до свидания. Но не тут-то было, вдруг из маминой из спальни выбегает наезд:

  — Да что ж вы с этими картами играетесь! Вставь и держи! Совсем уже бла-бла-бла, это бу-бу-бу.

Дословно.

Оказывается, что даже прогресс в трамвае медленный, и медленный настолько, что чтобы получить свой билет, нужно картой прям приложиться. Прям основательно. Прям антуражно было бы посмотреть на часы и отбить такт копытом. Кто же знал?

Спустя минут 10-15 я воспользовался второй раз трамваем за… ну… 10-15 минут, получается. Будучи не пальцем уже деланным, этап с кондуктором я прошел без запинки, удачно пиииииииикнууууууув картой. Оказалось, что это трамвай не простой, а новогодний – в нём дед Мороз и Снегурочка раздавали пиздюкам подарки. Одним из пиздюков оказался я, примерно сразу же после того, как осознал, что пиздюкам раздают подарки.

Я, конечно, молодо выгляжу, но, всё-таки, не настолько. И даже был не в желтых штанах. Да, блонд меня молодил, но краска с волос почти сошла… и я снова старый парень, на границе кризиса среднего возраста, где уже теплится лёгкое желание купить порш… Странно, но ничего, передарил потом сестре.

Это же какое разочарование для тех, кто в каждом втором посте любил пробежаться минусами по всем комментариям, даже не вдаваясь в контекст?

Люди лишились своего досуга, а вместо него получили дилемму: либо теперь минусовать посты, либо сидеть мышью без сладенького. Даже у Гамлета муки выбора были попроще, да-да.

И любителей «процитировать» и переврать теперь никто не вылижет с ног до головы…

Бывает так, что месяц-два назад ты пишешь о том, какое клишированное ублюдство книги, где умудренный временем герой повествует своё прошлое кому-то заинтересованному. Он жив, здоров, всех победил и вся херня. Аж охота натравить на него Д. Р. Р. Мартина.

И вот, отойдя от ментального шока, ты берешь другую книгу, в которой опять происходит эта самая херня. Причем ещё более явно в лоб. С-с-сука, за что? Меня наказывает богиня тюремных жаргонов и понятий?

Утиль-утиль-утиль. Пусть черти в аду всем, кто считает это классным приемом в 21 веке, вслух читают Пауло Коэльо с цыганским акцентом. Одну книгу по кругу. Всю следующую бесконечность.

И нет и грамма иронии в этих словах.

Зашел значит я в магазин за Б.Ю.А. или как там он сейчас называется. Пока дома нет «я молочное не ем, значит и ты молочное не ем», можно смело йобнуть чайку не оглядываясь по сторонам. Так я решил.

В общем, ближе к 18 часам там обычно работает одна касса на пару миллионов покупателей, а значит есть время и полное право глазеть в чужие корзины в поисках поистине восхитительных сочетаний продуктов. Стою я такой 734-м в очереди с одиноким малиново-фисташковым сырком в крепких мужских руках, а впереди мужичок, который этим томным вечером решил развлечь себя покупкой двух бутылок водки, бутылки шампанского и, на глаз, двух кг лука.

И, честное слово, я буду свято верить до последнего, что где-то сейчас на кухне сидит компания любителей закинуть за воротник, пьёт шампунь и закусывает его нечищеным луком, празднуя Рождественский сочельник по юлианскому календарю.

К слову, сзади стоял парень из тех, которые «меня послали за прокладками, но я их закидаю кучей всякого говна, чтобы никто не понял, что меня послали за прокладками». Хотя, конечно, может быть ему очень сильно нужен журнал из серии «Семь дней» в субботу вечером. Кто знает?

Гулял с собакой. Задумался о такой штуке, как стеснение и страх говорить о том, что тебе нравится, потому что «не поймут», «не примут» и всё в таком духе.

Ну, стрёмно же кому-то рассказать, что когда-то там ты смотрел какую-то мыльную оперу про юных балерин, это было не под дулом ядерного чемоданчика и тебе даже понравилось. Стрёмно рассказать, что ты слушаешь, смотришь, читаешь, потому что это не дотягивает до стандартов безликой толпы, чьё мнение, на самом деле, никогда не было и никогда не будет хоть сколько-нибудь весомым. Но всё равно стрёмно… должно было бы быть.

Задумался глубже и понял, что мне это было присуще когда-то давно, но в какой-то момент щелкнуло и прошло – мне абсолютно и глубоко похер на оценку случайных людей.

Я читаю то, что мне нравится, смотрю то, что мне нравится, слушаю то, что мне нравится, не скрывая того, что именно мне нравится. Сначала я подумал, что это связано с моими крайне приятными высокомерием и надменностью, но потом понял, что это всё скорее про уверенность.

Уверенность в собственном вкусе. Ибо читай я, например, что-то типа «50 оттенков серого», то сколько бы я на себя пуха не накидывал, что-то сомневаюсь, что гордо бил бы себя пяткой в грудь, восклицая: «Да, и чо?».

Понятно, что на вкус и цвет все фломастеры разные, но мои то и повкуснее, и рисуют ярче, даже если кто-то усирается супротив… Хотелось бы написать: «Пусть я не читаю Шекспира, зато…», но я читаю Шекспира и в первый раз в жизни об этом жалею, так как он ломает всё к чертям… Эх.

Другой образ, который мне пришел в голову пока, напомню, собака срала в кустах, это образ человека, который критически реагирует на то, что я читаю Терри Пратчетта. И в этой ситуации я скорее предположу, что этот человек просто конченый зануда либо безвкусный мудак, чем усомнюсь в собственном объекте искренней литературной любви.

«Ваймс знал лишь одно: глупо надеяться совершить что-то глобальное, например установить мир во всем мире, устроить счастье для всех, но каждый может сделать какое-нибудь маленькое дело, благодаря которому мир станет хоть чуточку лучше.  К примеру, застрелить кого-нибудь».